26 апреля исполняется 34 года с тех пор, как произошла авария на Чернобыльской АЭС – самая крупная катастрофа в истории мирного атома. Незадолго до памятной даты мы встретились с человеком, который побывал в зоне отчуждения, причём в самом её эпицентре, и расспросили его, как это было.
В зоне заражения
Людей на ликвидацию последствий радиационной аварии собирали со всего Советского Союза. Болислава Антоновича Янчевского повестка в военкомат нашла в Северном Казахстане, где он в то время жил и работал. Ему было 24 года, и воинскую обязанность перед родиной он давно исполнил, а теперь страна выставляла новый долг.
Впервые на взорвавшуюся электростанцию он попал 2 июля 1986 года. Происходящее немного напоминало военное положение. Полк ликвидаторов располагался в 70 километрах от атомного реактора, в районном центре Иванково Киевской области. Каждый день автобус доставлял людей в заражённую зону. Где-то между АЭС и Чернобылем пассажиры пересаживались в другой автобус. А после смены продолжительностью 5 часов проделывали обратный путь. Работа не прекращалась ни днём, ни ночью.
Пыль-убийца
Все силы были брошены на то, чтобы закрыть обрушившийся 4-й энергоблок. Находящийся в нём взорвавшийся реактор уже был засыпан с вертолётов песком, глиной, свинцом, но выбросы радиации всё равно время от времени продолжались. Теперь бойцы достраивали бетонную площадку и начали возведение специального защитного сооружения «Укрытие», называемого саркофагом, высотой более 50 метров и внешними размерами 200 на 200 метров.
— Инструкции были простые: не снимать «Лепесток» (название респиратора – прим. авт.). Он защищал от радиоактивной пыли. Я старался соблюдать рекомендации. Были и те, кто ими пренебрегал, — рассказывает участник тех событий.
У каждого с собой был дозиметр – прибор для определения уровня радиации. Существовали нормы: если человек получал допустимую дозу облучения, его отправляли из зоны. За этим строго следили.
Ещё одно правило: мыться следовало только чуть тёплой водой, горячая расширяет поры, и всё та же осевшая на коже ядовитая пыль попадала бы в организм. От одежды после каждой смены рабочие тоже избавлялись, а в следующий раз им выдавали новые комплекты. Так что всё время они были в обновках.
Робот сдался
Каждый предмет, каждый клочок земли был заражён. Не выдерживали даже автомобили, быстро выходили из строя. Вертолёты, автобусы, грузовики, пожарные машины, скорые, экскаваторы, которые начинали фонить, оставляли ржаветь на кладбище мёртвой техники.
К ликвидации катастрофы привлекли даже радиоуправляемых японских роботов. Они должны были собирать куски графита, после взрыва оставшиеся на крыше соседнего энергоблока. Но вместо того чтобы помогать людям, роботы отказывались работать и выдавали ошибку: «Слишком высокий уровень радиации».
Зато природе техногенное бедствие было нипочём. О жуткой аварии напоминал лишь сосновый лес, который разделял электростанцию и город Припять. Он первым принял на себя мощнейший радиоактивный удар и стал живым заслоном. От смертоносного излучения деревья стали бурого цвета, за что лес прозвали «лисьим хвостом». В остальном природа торжествовала. Цвели цветы, деревья в садах ломились от наливных яблок, был небывалый урожай вишни и сливы. Но есть всё это было нельзя. Да и по большому счёту некому. В 30-километровой округе (это и есть зона отчуждения) людей почти не осталось, только в Чернобыле (в 19 км от электростанции) и сёлах рядом с ним жили несколько стариков, которые не захотели покидать свои дома.
Долг выполнен!
— Больше всего тяжело было психологически. Радиация – враг невидимый, у неё нет ни вкуса, ни запаха, и её воздействие на себе, так скажем, в умеренных дозах, не чувствуешь, — продолжает разговор Болислав Антонович.
Ликвидаторы рисковали жизнью. Но, как уже было сказано, за количеством радиации, набранной каждым участником тех событий, строго следили медики. Когда показатели приближались к угрожающей отметке, человека отправляли в Челябинскую область, город Кыштым, а после 10-дневного периода восстановления – домой. Конечно, были и те, кому не повезло попасть под выброс радиации и получить большую дозу облучения сразу. В этом случае последствия могли быть самые печальные.
Для нашего собеседника срок пребывания на опасной территории закончился в середине августа. Сегодня имея вторую группу инвалидности, он говорит, что его проблемы со здоровьем, возможно, просто накоплены с годами. Но даже если это отголоски тех полутора месяцев, он нисколько не сожалеет, что когда-то помог своему государству:
— Все хорошо понимали масштабы ЧП и просто выполняли свой долг, несмотря на все опасности и сложности. Люди там просто поражали. Насколько ответственно они относились к делу! Насколько всё было слаженно! Вся страна тогда сплотилась, чтобы предотвратить беду.
Елена Михеева
Мы в соцсетях
