Из песни слов не выкинешь. А в тех местах, где довелось проходить боевую школу Александру Юрьевичу Кукушкину, были популярны такие произведения творческой самодеятельности: «Тот, кто ни разу не был в Баграме, кто не встречал с автоматом рассвет, пусть же он нам не завидует с вами: нет, ничего здесь хорошего нет». Хотя до армии он и подумать не мог, что судьба забросит его в Афганистан.
В самое пекло
Призывался вчерашний выпускник Арзамасского совхоз-техникума 13 октября 1984 года. На распределительном пункте новобранцев обрадовали: служить они будут в тёплых краях. Армия тогда рисовалась каким-то курортом, и в письме родителям Александр поспешил сообщить: «Скоро фрукты, ягоды буду есть».
Сначала он попал в учебку в Ашхабаде, в 1-й городок, выучился на командира отделения. А через полгода солдаты узнали, что вся учебка отправляется в неспокойный азиатский регион.
— Как отреагировали? Приказы обсуждать не принято. Да нашего мнения никто и не спрашивал. А значит, возврата не было. Хотя, думаю, если бы дали выбор, никто бы не отказался, — рассуждает Александр Юрьевич.
Совершенно иначе эту новость восприняли дома, в Ревезени. Мама, узнав, на какой «юг» уезжает сын, попала в больницу. Страшное слово «война» уже почти пять лет холодило сердца советских матерей, особенно тех, чьи сыновья были призывного возраста.
Под Баграмом
Самолёт доставил бойцов на аэродром Баграм, а оттуда они направились в расположенное неподалёку местечко Джабаль. Там дислоцировался пехотный полк. Военные охраняли главную транспортную артерию на севере страны. Это была единственная дорога из Советского Союза в Кабул, она связывала узбекский Термез и северные районы Афганистана с центральными провинциями. Без преувеличения, дорога жизни. По ней из СССР в Афганистан доставляли топливо, боеприпасы, продовольствие для армии и гражданские грузы.
Вдоль трассы на расстоянии пяти километров друг от друга стояли блокпосты. На 15-м блокпосту с апреля по октябрь 1985 года выполнял свою боевую задачу Александр Кукушкин.
Хорошо организованные банды не давали Джабалю и его окрестностям спать спокойно, что обусловило постоянное присутствие там значительных советских сил. Обстановка всё время была напряжённой. Мятежники то и дело напоминали, кто в доме хозяин, беспрестанно нападали на колонны автомашин, обстреливали их, захватывали грузы и людей. Они минировали близлежащие территории, часто донимали методичными миномётными обстрелами города и кишлаки.
Пост сдал
— Дорога серпантинная, асфальтированная, но узкая. С одной стороны – горы, с другой – пропасть, — погружается в воспоминания собеседник. — Самое опасное – когда идут наливники (бензовозы – прим. авт.). Душманы бьют по первой и по последней машине – блокируют колонну.
Под перекрёстным огнём горящие машины нужно было убрать. На блокпосту для такого случая всегда наготове были танк, БТР или тягач. Они сталкивали 30-тонные автоцистерны в пропасть, освобождали путь, чтобы остальные автомобили могли выехать из-под обстрела. Там, в горах Афганистана, – настоящее кладбище военной техники.
Автоколонны состояли порядка из трёх десятков машин, передвигались они только днём. Ночь пережидали на сторожевых заставах. Ночные обстрелы тоже случались, но в основном приходились по полку.
Часто под прицельный огонь попадал и проходящий рядом трубопровод. Тогда в дело вступали другие службы, перекрывали подачу нефти, находили место повреждения, «трубачи» заменяли подорванный участок.
На войне у каждого своя задача и своя зона ответственности. Разведчики изучают местность, сапёры её «прощупывают», отдельная рота занята на охране полка, есть «горняки» и ещё множество специалистов со своими особыми обязанностями. Все подразделения действуют как слаженный механизм. И выполнять работу каждый раз нужно на 100%. Потому что цена ошибки слишком велика – человеческая жизнь, и не одна.
Дорога в облака
Через полгода сегодняшнего ветерана боевых действий перевели на охрану тоннеля на перевале Саланг. Это стратегически важный объект и знаменитое место. Все, кто служил в Афгане, должны были о нём слышать, да и кто не служил – тоже. В 1989 году через Саланг выводили наши войска.
В переводе с афганского название означает «суровый», и перевал его вполне оправдывает. Находится он всё на той же дороге жизни, которая в горах Гиндукуш пролегла на высоте от 3500 до 4000 метров над уровнем моря. До того пока в 50–60-е годы дорога не была построена (кстати, при участии советских специалистов), перевал большую часть года был непреодолимым. В 80-е годы советские колонны обеспечения и боевое сопровождение шли по Салангу и летом, и зимой. Трёхкилометровый тоннель, пронзивший гору насквозь, – верхняя точка перевала. Моджахеды много раз пытались уничтожить «коридор», устраивали засады, чтобы прервать поток грузов и тем самым ослабить группировку шурави. Поэтому тоннель хорошо охранялся.
Вместе с тем это и печально известное место. Здесь произошло по меньшей мере два случая массовой гибели советских солдат. Дважды они оказались в бетонной трубе, как в капкане. В 1980 году в результате остановки колонны выхлопными газами задохнулись 16 военнослужащих – система вентиляции не справлялась со своими функциями. В 1982 году на выходе из тоннеля образовалась пробка, приказ заглушить моторы пришёл слишком поздно. Тогда погибло 176 человек.
В дальнейшем подобных трагедий удалось избежать.
— При мне там уже были установлены камеры видеонаблюдения. Если в тоннеле останавливалась машина или не преодолевала его за 10 минут, начиналась проверка, — говорит участник событий.
На войне как на войне
Сложность Афганской войны заключалась в том, что ещё никогда раньше нашим войскам не приходилось вести боевые действия на территории противника, который широко применял бы подпольную тактику. Это была война без тыла и фронта, когда враг повсюду, а чаще там, где его меньше всего ожидаешь.
Усугублялось положение непривычно жарким климатом. Температура летом доходила до +50 °С. Естественно, это испытание для организма. Солдаты как могли приспосабливались к изнуряющим условиям:
— Одежда, если намочить и надеть на себя, высыхает за 5 минут. Простыню тоже раза два за ночь надо поливать водой, иначе не уснёшь.
В горах и ущельях по каким-то своим законам после полудня дует горячий ветер, несёт песок. Такой зной невыносим не только для людей. Раскалённое солнце выжигает всю растительность, остаётся иссушенная каменистая земля. Ландшафт там, действительно, неповторимый. Практически единственный представитель флоры – верблюжья колючка, она же аптека посреди пустыни. Это растение солдаты заваривали для обеззараживания воды, которую брали из арыка, подпитываемого горными речками. Однажды воду не прокипятили – в полку началась эпидемия желтухи.
Жили в обложенной кирпичом палатке. Это, собственно, и был блокпост. Так что бытовые условия – практически спартанские.
С чем проблем не возникало, так это со снабжением. Продукты завозились из полка.
— Да и магазины там были шикарные. Трудно сказать, чего в них не было. И вспоминаю наши магазины, в которых не было вообще ничего… — продолжает ветеран.
Гречка, сгущённое молоко, кофе не переводились. Жить можно. А точнее, ежедневно выживать под обстрелами.
Вместо того чтобы получить увольнение, как положено, в октябре 1986 года, Александр Юрьевич покинул Афганистан лишь четыре месяца спустя – в феврале 1987-го. Эту просрочку он объясняет так:
— Незадолго до того, как мне уволиться, был обстрел, полк понёс большие потери. Замены долго не было, людей на наш полк не присылали.
Так что свой долг Родине сержант Кукушкин отдал сполна, и даже с избытком.
Елена Михеева
Мы в соцсетях
