Откуда в нем, самом обычном деревенском пареньке, родилась тяга к сочинительству, откуда появилось желание творить, он и сам не скажет. Точно знает одно: ширь родных полей, зелень любимых с детства лесов и лугов всегда заставляли душу петь и сладко трепетать сердце. Все переполнявшие чувства будто сами просились на бумагу и складывались в самобытные стихи.
Рифмовать строчки житель Ревезени Николай Сиротин начал еще до армии. На службе в Германии тоже не расставался со своими записями в тетрадках, сочинял колкие эпиграммы для стенгазеты. А вернувшись в родное село, долгое время был участником художественной самодеятельности при местном клубе: читал свои стихи и басни для земляков на разных мероприятиях, играл в интермедиях. Однажды даже занял третье место на конкурсе поэтов Нижегородской области, проходившем в Арзамасе.
– Никто меня не учил стихи писать. Какое там! До того ли было?! – размышляет вслух Николай Павлович. – Нас в семье было 10 детей, я с 1946-го: время послевоенное, трудное. Мой родной поселок – Походный, в 4,5 км от Ревезени. Его уже нет на карте. А здесь я живу с 71 года. Мое образование – это 7 классов да школа жизни. Вся она у меня прошла здесь, в сельском хозяйстве. 33 года проработал на самых разных тракторах и 14 – старшим скотником. Работы никогда не боялся, много лет был в победителях и призерах соцсоревнований. Моя жизнь – или в поле, или на ферме – какая вроде бы тут поэзия?! Ан, нет! Едешь на тракторе, а душу просто переполняет от красоты вокруг! Как тут за карандаш не взяться?
За несколько десятилетий, а сейчас Николаю Павловичу уже 75, стихов у него набралась не одна тетрадка. Некоторые из них вошли в небольшой сборник, изданный Перевозским музейно-выставочным центром 7 лет назад, в Год литературы. «Про разлуку, про любовь, про жизнь…» – одна из его стихотворных строчек послужила и названием книги. Люди, знакомые с творчеством Николая Сиротина, отмечают особенную простоту его произведений и понятные каждому сюжеты, ведь автор говорит со своих страниц на привычном бытовом языке, а в героях его стихов всегда можно узнать соседа или знакомого. Он много писал о злободневных проблемах своего совхоза, о жизни односельчан-ревезенцев, о личных пылких чувствах и переживаниях. Но с годами, честно признается наш земляк, стихосложение отошло на задний план, уступив место возрастным вопросам и ежедневным заботам. А после того, как 12 лет назад Николай Павлович овдовел, муза в прямом смысле его покинула. Сейчас все мысли – о детях, внуках, правнуках и их благополучии. Да, слава богу, не отпускают пока и огородные дела: скоро сажать картошку, морковку. Ведь тягу к земле и труду у истинного крестьянина никаким возрастом не вытравить.
Елена Страхова
Вдовам посвящается
Ранней вешенкой в студеный ледоход
Собирала я дорожного в поход,
На кисете на добро иль на беду
Алым шелком шила-вышила звезду.
Шила-вышила удалой голове,
Вышивала алым шелком по кайме.
И уехал он, кручинушка моя,
Биться с немцами в далекие края.
Отшумела вся осенняя страда,
Пастухи загнали на зиму стада.
Только мне от дорогого моего
Ни привета, ни ответа – ничего.
Я кручинушки своей не покажу,
Только выйду в чисто поле, погляжу,
Буду плакать, буду суженого ждать,
Буду слезы на дорогу проливать.
Буду плакать, трепать кудри русые свои,
Будут петь мне одиноко соловьи…
Ко Дню Победы
Гром Победы, раздавайся!
К нам пришел девятый май!
Были ж времена такие,
Что жену, детей бросай.
В 45-м всех фашистов
Мы разбили наголо!
Этот праздник с цифрой «9»,
Все мы празднуем его.
И пришло ко всем 9 Мая,
Мы все в радости, в дружбе поём.
С Днем Победы я всю Ревезень поздравляю
И желаю ей счастья во всем!
Посвящение матери
Милая мама, твой образ
И тебя я вижу всегда:
В косынку заправлены волосы,
В которых уж есть седина.
Я взгляд никогда не забуду
Твоих чуть прищуренных глаз,
Улыбку твою не забуду,
Ведь ты улыбалась для нас.
Забыть можно сразу с полвека,
Забыть можно стужу и новь,
Но нет, не забыть человека,
Который дал жизнь и любовь.
Мне так хочется вклиниться в стаю
Домой улетающих птиц…
Границ в небе нет, я знаю,
Для птиц ведь не ставят границ.
Мечтание о супружеской жизни
Я решил развеселиться:
Холостому трудно жить.
Отчего ж мне не жениться?
Я смогу богатым быть!
У меня уж есть в чулане
Два ободранных пальта,
Кастрюлька новая без ручек
И кофейник без носка.
В шифоньере есть мундир,
И пять пуговиц на нем,
Правда, он сейчас заброшен,
А жениться буду в нем!
Надо, надо торопиться!
В свете мало ли невест?!
А то может так случиться –
Моль все вещи переест!
Москвички
Пришел раз Коля на Пьяну
И слышит: щебечут, как птички,
Веселенькие такие
Приехали к нам москвички.
В одну он из них вдруг влюбился,
Ходил по пятам за ней,
Так скромненько с ней заговаривал
На протяжении двух дней.
А она вдруг ему сказала:
«Не выйдет, друг Коля! Дудочки!
Любовь тут – такая штука:
Клюнет – тащи, не клюнет – сматывай удочки!».
Грустная вышла история,
Трудно писать про это.
Но не забудет Колька
Веселые глазки, девчонку и лето.
Моя невеста
Когда девчонке лишь 16,
16 минуло едва,
Тогда нетрудно догадаться,
Ах, чем ее забита голова!
С годами девушка взрослеет,
Она становится умней,
И парни близкие меняют,
Меняют мнение о ней.
Она становится красивей,
Пора проходит детских лет.
В своей красе она предстала –
Девчушке уже 20 лет!
Пришла пора, пора иная –
Пора мечты, дерзаний, грез,
Но признавать того не хочет,
Кто ей свою любовь принес.
Хоть ты Венера, но земная,
Поэтому – земной поклон
Прими от Кольки, дорогая,
Я ж не небесный Аполлон!
Не будет принца дорогого
Для вас из сказки голубой.
И если встретится парнишка, –
Обыкновенный и земной.
* * *
Не странно ли, что дневники
Не днем ведутся, а ночами,
Когда мигают ночники
И ходят тени за плечами?
Напоминают, что от них
Не скроешься и за свечами.
Включай ночник, строчи дневник,
Графленный лунными лучами.
* * *
Ну вот и этот скоро день пройдет,
В холодной дымке вечера растает.
Как мне сейчас тебя недостаёт!
Как мне твоей поддержки не хватает!
А ты теперь ко мне уж не придешь,
По-дружески тепло не улыбнешься.
К тебе идти, идти – и не дойдешь,
Тебя зови, зови – не дозовешься.
Письмо матери к сыну
Дождь, как осенний, стучит по крыше,
Скучно, грустно сидеть одной.
Мать седая письмо сыну пишет:
«Что же не слышно тебя, мой родной?
В гости ждать тебя уж устала.
Жду я писем, но ты их не шлешь.
У тебя бы в гостях побывала,
Но к себе ты меня не зовешь…
Не подумай, что денег жду я.
Нет, сынок мой родной, не о том моя грусть.
Трать их на семью молодую,
Ну а я как-нибудь и без них обойдусь.
Милый сынок, а ты ведь красивый.
Был бы краше, коль был бы в отца…».
Со стены молча смотрят с портрета
Два знакомых веселых лица…
Тракторист
Часто слышу от друзей,
Что не в их характере
Жить, работать на селе
Да еще на тракторе!
Ну а я вот тракторист,
Не тянусь к ним в город я,
Потому что знаю точно:
Нужен я тебе, земля!
Летом в поле жарко, душно,
И мотор во всю ревет.
Я того не замечаю,
Вся душа во мне поет!
Если трактор не сломается
Да в порядке агрегат,
К вечеру всё будет ясно:
Нормы полторы подряд!
А друзей моих всё тянет
В город на электрика.
Разве здесь работать хуже?
Разве здесь не техника?
Надоело им здесь, видно,
Жить, потягивать вино.
Поезжайте, ждут вас там!
Как же! Ждут давным-давно!
* * *
Я помню, как мы встретились:
Была зима, пурга.
В деревни Ревезени
Глубокие снега.
Метель была готовая
Играть тогда не прочь,
Увидел ее в сумерках,
Декабрь стоял и ночь.
Мы возле клуба встретились,
Понравилась ты мне.
Всё начиналось с танцев,
И дружба – как во сне.
То дружим, то не дружим мы.
Как с армии пришел,
Прожил два года дома я,
А краше не нашел.
Чуть завьюжит, так голос твой
Мне чудится с небес,
И взгляд твой очарованный
Передо мной воскрес.
Я не забыл той встречи,
Случившейся в пургу,
И лишь одну ее я
По-прежнему люблю.
Поэт
Я еще не знаю, где, в краю каком,
Парень с Ревезени станет знатоком.
В области строительства иль в области культурной,
А, может быть, – в физической в этой жизни бурной.
И в него я верю, знатоком он будет!
Хоть скромен он немного,
Ну а жизнь как любит!
И еще я верю: пусть не этим летом
Признанным районным станет он поэтом!
Мы в соцсетях
